Абсолют — отправной пункт существования.

Панца ди Бьюмо

В 1969 году начался новый этап в собирательстве Панца. В галерее Сета Сиглауба в Нью-Йорке состоялась первая выставка, где были представлены работы концептуалистов. Цель концептуалистских устремлений — не законченный продукт, не материальная форма, а процесс рождения мысли, философская концепция как произведение искусства. Поэтому произведения Вейнера и Берри нельзя не назвать революционными. Они предлагали зрителям не восхищаться изображением, а размышлять. Панца был среди первых коллекционеров, собиравших столь новаторские работы.

Причем он стал покупать произведения этих художников задолго до того, как они добились успеха на арт-рынке. Для музеев современного искусства его коллекция стала моделью идеологии и стратегии формирования собрания, которое можно считать коллекцией только при наличии в нем некоторого количества работ крупных мастеров определенной школы и периода. Такой подход порождает «коллекцию коллекции», всегда актуальную, воплощающую дух времени. Почему же все-таки Панца приобретал произведения почти исключительно концептуалистов? Секрет безупречности выбора коллекционера — его способность остро ощущать устремления этих художников.

На выставке представлено более 60 произведений 12 художников — среди них Джозеф Кошут, Вейнер, Сол Левитт, Ян Диббетс, Роберт Ирвин, Франко Вимеркати, Питер Вегнер, бросивших вызов привычной концепции восприятия живописи или скульптуры. Выставка погружает в пространство, где мечешься между привычным удовольствием от игры воображения и жесткостью научного мышления. Серии чисел и математических формул, написанных от руки или напечатанных на машинке на листах А4, слова и фразы, начертанные на стенах, фотографии с аскетичной регистрацией движения времени, понятого как обретение опыта. Так MART в Роверето в своем экспозиционном пространстве один из первых представил радикальную поэтику концептуального искусства.

Произведения из коллекции Панца — основополагающие для нового художественного течения 1960–1970-х годов, которое утверждало тотальное ограничение артефакта, сводило к нулю его эстетические функции. На выставке, посвященной памяти Панца, демонстрируется не выставлявшаяся ранее часть коллекции, в основном работы американских художников 1970-х годов, которые он отдал в MART на длительное хранение.

Замысел нынешней выставки возник в 2008 году: тогда итальянской публике был представлен проект, названный Панца «чудесным подарком».

Необычность нынешней выставки среди прочего и в том, что к каждому из 12 разделов (работы 12 авторов) Панца придумал изречение, либо выражающее суть творчества художника, либо подсказывающее зрителю возможный путь для трактовки. Роберт Бэрри: «Самые важные вещи невозможно определить»; Ханна Дарбовен: «Каждая вещь имеет свое число»; Ян Уилсон: «Мы существуем, когда думаем и общаемся»; Дэвид Тремлетт: «Взывающая к памяти сила простых линий совершенна, сила идей сотворяет реальность».

Наверное, в концептуальном искусстве с его тяготением к радикализму Панца находил нечто общее со своим личным пониманием этического. Ему принадлежит такое высказывание: «Мы используем звуки, знаки, образы, чтобы выразить наши желания, мысли, эмоции, а вовсе не для того, чтобы понять других. Но как может все это существовать в обществе, единственным инструментом которого являются слова, написанные или произнесенные вслух? Мы настолько привыкли к ним, что забываем об их огромной власти. Без слов мы бы жили, как насекомые. Данный нам язык — это настолько же интуитивная деятельность, насколько логическая. Слово может нести в себе массу значений, варьирующихся в зависимости от контекста. Вырванное из контекста, оно становится двойственным».

Элегантная, рафинированная, наполненная вибрациями смыслов выставка предназначена как для специалистов, так и для любителей, которые могут извлечь из обычных слов, фраз, знаков те, что звучат в консонансе с их собственными представлениями. Большинство представленных на выставке работ из коллекции наследников Панца, ныне распределенной между музеем Гуггенхайма в Нью-Йорке и Музеем современного искусства Лос-Анджелеса. Удачен выбор работ американских постформалистов. В своих произведениях художники демонстрируют социальные и культурные противоречия общества потребления, новые способы манипуляции, порожденные системой потребления.

Знаменательно, что в первом зале представлена работа Уилсона «Дискуссия. 8 апреля 1973». Это напечатанный на пишущей машинке листок — сертификат договора между художником и коллекционером, подписанный ими обоими.

Кошут в эссе «Искусство после философии» (1969) назвал реди-мейды Дюшана определяющими компонентами революционного перехода от демонстрирования «внешнего вида» к концепции. Однако именно творения Кошута считают отправной точкой концептуального искусства. Он стремился изолировать истинное искусство и от эстетических формальных качеств, и от воспроизведения реальности. Благодаря ему художественная активность считается проявлением самого искусства, то есть это своего рода формула самоидентификации.

В инсталляции «Восемь. Расследование. Предложение 3» (1971) каждый зритель как бы подвергается жесткому допросу. Инсталляция состоит из текстов, взятых из разных дисциплин, собранные в блокноты, они предложены публике для чтения. Над блокнотами, лежащими на большом столе, помещены несколько настенных часов, показывающих разное время. Кошут здесь исследует отношения между значением вещи, ее презентацией и коммуникативными возможностями. Как должна вести себя публика перед страницей словаря с толкованием слов «ничего», «значение», причем на разных языках? Можно, например, интерпретировать это с чисто дзенской позиции, стимулирующей творческое состояние, способность порождать идеи.

Впрочем, концептуальное искусство как раз и представляет собой исследование самой концепции искусства. Сол Левитт свел содержание своих работ в основном к формам, цветам и линиям, демонстрируя модулированные кубы и решетчатые структуры, геометрические «настенные рисунки» и серийную графику.

Некоторые его работы на выставке представляют собой линии, проведенные карандашом по стене: прямые/кривые, заканчивающиеся/ бесконечные. А в настенном рисунке «№ 52» стена разделена на четыре части рисунком из линий разных направлений и цветов. Так искусство одновременно предстает и тезисом, и антитезисом, утверждением и отрицанием. И если искусство — все, то оно и ничто.

Работа Бэрри «Без названия» (1984, черный и красный карандаш на голубой стене) выражает значение слов «чудесный», «надежда», «другие». Так реальность трансформируется в игру перевернутых отражений.

В произведениях других участников слова также преобладают. Крупные буквы и целые фразы в голубых и красных тонах Вейнера, написанные на стене, приобретают тотальную автономию от смыслов.

А в работах Диббетса главным героем является пейзаж. В композиции «Вверх. Вниз» (1971) , состоящей из 28 цветных фото, горизонт зеленого луга воспринимается как непрерывность течения времени. Так Диббетс рассуждает о связи природы и культуры. Аналитические наблюдения сводят к нулю натуралистичность пейзажа: трансформируется линия горизонта, изменяется цвет, пропадает перспектива. То же самое происходит в работе «Море/ горизонт» (1971, цветные фото на алюминии), в которой морской горизонт выглядит как монтаж из восходящих и нисходящих линий.

При этом сам метод достаточно прозаичен: художник поворачивает камеру на 15 градусов при каждом следующем снимке, композиция складывается последовательно. Движение камеры демонстрирует небо над землей, затем движется против часовой стрелки, искажает пейзаж и показывает землю с неба. Тонкие, жесткие фотографии рождают глубокую меланхолию. Перед входом в зал Диббетса написано следующее изречение Панца: «Время проходит, художник его регистрирует, фотографируя изменяющуюся реальность».

Утонченный и образованный Вимерати после обучения живописи в академии Брера увлекся фотографией. «Все вещи возникают из ничего» — такое определение фотографиям Вимеркати предпослал на выставке Панца. На серебряно-желатиновых отпечатках из глубины черного фона таинственно появляются обычные предметы: чашка, сахарница, кофемолка, терка, будильник. Кажется, что они насильно «катапультируются» из ниоткуда, чтобы предстать взорам зрителей во всей своей индивидуальности. Умело используя возможности фотографии, автор лишает эти простые предметы обыденности и наделяет их новыми личностными качествами.

«Это первая выставка такого масштаба в Италии», — говорит директор MART Габриэлла Бэлли. «Мы получили часть этой коллекции на длительное хранение. Панца, большой друг нашего музея, давно задумал этот проект. Впервые предоставив музею работы в 1996 году, он сказал, что ему было бы приятно добавить к ним и другие концептуальные работы». Так возникла возможность организовать столь значимую выставку.

ДИ №2/2011