Кому не хотелось бы, чтобы жизнь чаще улыбалась, однако вместо этого она последнее время утомительно шутит, острословит и юморит. Удачных шуток всегда было много, но прежде юморист, вынашивая долгожданное bon mot, выглядел как персонаж из песни Высоцкого, что «шутит неумно и огрызается, но он потом так сожалеет и терзается, не обижайтесь же на Мартовского Зайца». Сейчас безмерно расплодившиеся комики и артисты стендапа оперативно работают на том уровне, который безупречно определил выдающийся театральный педагог А.И. Кацман: «Так в Одессе каждый еврей может, только стесняется».

Время стеснений и терзаний прошло, на это просто нет времени, теперь все стало быстро и приятно, вернее, «на спидах» и «круто». Быстрые деньги, быстрая еда и быстрый секс требуют соответствующего быстрого юмора — фаст-юмора. Жанр стал ускоряться и сокращаться, сценки превратились в диалоги и монологи, монологи распались на репризы, репризы обернулись фразами.

Визуальная редукция привела к предельно малой продолжительности жизни образа, вынужденного мерцать где-то на периферии зрения в формате мемов и демотиваторов. Эмоциональный отклик также свелся к минимальному импульсу, глубину и продолжительность которого лучше всего демонстрирует значок «like» (его можно принять за самую малую оценочную величину). «Лайкнул» и перешел к следующему визуальному раздражителю — а что еще возможно в режиме пролистывания-скроллин-га на личном гаджете?

Длинным эволюционным путем мы прошли от слова к смайлику.

Юмор также не избежал инфляции, шутки упали в цене. Дороже всего начали цениться афоризмы великих предшественников, обеспеченные золотым словесным несгораемым запасом банка истории. Положительными оценочными характеристиками стали пандемически распространившиеся «прикольно», «позитивчик» и «улыбнуло». Последнее словцо — мутант в ряду пассивных глаголов и чемпион по частоте употребления среди сетевого новояза.

Все посчитали за обязанность не только развлекать, но и «улыбать» своего слушателя, зрителя, потребителя шоу-продукта. Численность юмористических программ, изданий и специализированных ресурсов возросла многократно, хорошим тоном стало распространение по социальным сетям картинок, цитат, анекдотов — в общем, всего того, что принято «лайкнуть» и «зарепостить» согласно неписаной сетевой этике. Юмор стал самой распространенной формой вируса во всех смыслах этого слова. Когда-то один из фантастических персонажей Кира Булычева был назван пророческим именем — Весельчак У. Предсказание сбылось, и Весельчак У. ежевечерне и ежеэфирно обшучивает в своем шоу любые темы. Синдром Весельчака

У. оказался характерен для большинства публичных личностей. Читаю у К.С. Станиславского: «И в жизни трагики не умеют смеяться, комики считают своей обязанностью постоянно смешить, кокетки — кокетничать, a ingénue — всех удивлять своей наивностью. Актерские привычки не только въедаются в человека, но даже изменяют его физиологически и духовно, развивая одну часть природы в ущерб другим ее частям».

Сведение всего широкого спектра эмоций в одну, пусть даже положительную, сторону ведет к ярко выраженному эмоциональному сколиозу. Юмор стал обязательным признаком некоего хорошего тона, зоной коммуникативного комфорта, и, перефразируя известное, можно заключить: «как страшно быть серьезным».

На заре естественно-научных открытий в области чувств и эмоций прямодушный Дарвин писал: «Все, что кажется несообразным или необъяснимым и вместе с тем вызывает удивление или некоторое чувство превосходства у смеющегося, который при этом должен быть в хорошем расположении духа, — все это является наиболее распространенной причиной смеха». Количество шуток и шутников в сегодняшней жизни свидетельствует, насколько умножилось то, что причиняет нам дискомфорт различного толка — телесный, душевный или умственный (невозможность что-либо объяснить), как часто нам необходимо ощутить свое превосходство или, как говорят, повысить свою самооценку. «Смех часто употребляется в усиленной степени для того, чтобы скрыть или замаскировать какое-нибудь другое душевное состояние, даже гнев. Смех или улыбка должны показать обидчику, что он своим поведением кажется им забавным»1. Мы стремимся всегда побеждать, стараемся казаться сильными, любимыми, успешными и потому высмеиваем свои страхи и комплексы, малодушно отказываясь глядеть им в лицо.

Специалисты по психотерапии постулируют: «Юмор связан со следующими пятью основными функциями: выражение агрессии, отреагирование сексуальной энергии, защита, переработка информации и решение проблем, включение в социальный контекст»2. Категория «юмористическое в искусстве» сразу напоминает об исключениях, в изобразительном искусстве юмор относится к маргиналиям, окраинам пластического языка. «Юмор живет словом, которое богато жестовой силой, которое апеллирует к физиологии — навязчивым словом»3, в живописи и графике границы юмористического, иронического стиля также отмечены физиологией — навязчивым визуальным образом (наиболее яркий пример — работы Н. Копейкина). Сразу оговоримся: есть искусство с развлекательной функцией, определенного сервильного назначения, не обладающее юмористическими характеристиками, когда рассказанный, условно говоря, анекдот, остается исключительно визуальным анекдотом, не подлежащим заменяющему его пересказу. Для такого найден точный термин — мейнстрим-тейнмент4, но сейчас не о нем речь.

Профессиональные художники Новейшего времени всегда использовали обновляющий оптику и «очищающий кровь» прием снижения: «Бубновый валет», примитивисты, дада, весь объемный опыт постмодернизма. Маргиналы ценят жестовую силу и хотят нравиться, а в таком деле без юмора не обойтись, необходима «игра на понижение, банализация всех тем, усмешечка»5. Не выжить без смеховой поддержки большинству субкультурных искусств, таким как стрит-арт, боди-арт, нет-арт — всем, у кого пластических силенок маловато и надо брать зрителя за живое, брать его навязчивой картинкой или назойливой фразой. «Существуют разные виды юмора, обеспечивающие различные психологические и межличностные эффекты, такие как снятие эмоционального напряжения, личностная интеграция, выражение сексуальных и агрессивных импульсов, защита достоинства и границ индивида и группы, сплачивание, включение в социум, переработка информации, создание условий для игры и творчества и другие»6. В исчерпывающей полноте здесь перечислены эффекты, которых успешно добиваются авторы юмористической визуальной и вербальной продукции, бытующей на полях книги большого искусства и все более отвлекающей от ее основного текста.

Настойчивое желание посмешить ведет к смысловой и визуальной уценке, консюмеристскому процессу потребления искусства и радостям распродаж для зрителя. Дискомфорт непонимания и страх перед высокой планкой уходят по мановению руки невидимого за виртуальной ширмой петрушечника, показывающего комических героев и их похождения. В Сети последние образцы такого балаганного приема снижения — серия коллажей «Иван Грозный убивает всех», где репинский персонаж совмещен с различными персонажами других произведений, и толстый рыжий кот Заратустра, внедряющийся в картины всех времен и народов, от фресок античности до инсталляций последней Венецианской биеннале и дополняющий либо замещающий там собой персонажей, методом деструктивного анализа взламывающий серьезный художественный замысел.

«Нет ничего острот коварней / и смеха ради шутовства: / слезами плачет синева / от чесноку такой поварни»7 — это сказано про искусство поэзии, и действительно, поэтическое напрочь вытравляется щелочью юмора. Так, к сожалению, и не научившись улыбаться, мы безостановочно шутим и старательно улыбаемся чужим шуткам, «пересаливая лицом». Юмор способствует в том числе профилактике неврозов. Но лекарство порой подчиняет себе пациента не меньше, чем болезнь, и он оказывается в новой зависимости. Желание лечиться побеждает желание быть излеченным, поскольку для этого нужно отказаться от приема такого универсального и приятного лекарства, как юмор.

1 Дарвин Чарльз. О выражении ощущений у человека и животных. СПб.: Вестник знания. 1912. С. 145.

2 Копытин А.И. Юмор в искусстве и арт-терапии: феноменология, диагностика, защитно-адаптивные возможности [Электронный ресурс] // Медицинская психология в России: электрон. Науч. журн. 2012. № 4 (15). — URL: http:// medpsy.ru.

3 Тынянов Юрий. Литературное сегодня. / Тынянов Юрий. История литературы. Критика. СПб.: Азбука-классика, 2001. С. 450.

4 Термин А.Д. Боровского.

5 Аверинцев С. Так почему же все-таки Мандельштам? — URL: http://www.gumer.info/ bibliotek_Buks/Literat/aver/mandel.php.

6 Копытин А.И. Указ. соч.

7 Верлен П. Искусство поэзии / пер. Б. Пастернака.

ДИ №1/2014