ГЕРОИЧЕСКОЕ НЕПОПАДАНИЕ В ТЕМУ

В прошлых изданиях «Документы» задействовали только часть пространства кассельской Neue Galerie, в этом году организаторы использовали его по полной. По задумке куратора Адама Шимчика экспозиция в этом музее должна была стать ключевой для всей выставки. «Греческие» мотивы добавились значительно позже. Возможно, если бы не обстоятельства – долговой кризис в Греции и наплыв беженцев, – главным сюжетом нынешней «Документы» стало бы то, что происходило в 1930–1940-е годы. Стены «Новой галереи» хранят память о разных периодах немецкой истории. Строительство этого колоссального музея началось после Франко-прусской войны и совпало с объединением мелких княжеств и королевств в единую Германскую империю – страну, чье стремление к мировому господству позже привело к двум мировым войнам.

Ключевой составляющей экспозиции в «Новой галерее» должна была стать коллекция Гурлитта – 1500 произведений, принадлежавших еврейским семьям, уничтоженным нацистами. Хильдебрандт Гурлитт – арт-дилер, помогавший верхушке Третьего рейха сбывать «дегенеративное искусство», шедевры модернизма, за рубеж. После войны он сумел убедить всех, что работы погибли во время бомбежки. В 2012 году стало известно о подпольной коллекции, случайно обнаруженной благодаря неосторожным действиям наследника дилера, который перевозил слишком крупную сумму наличными. Это случилось незадолго до объявления нынешнего куратора «Документы». Шимчик не мог обойти эту историю стороной. Он неоднократно заявлял, что готов на любые условия, только бы показать это собрание в Касселе. Но Художественный музей Берна, где оказалась треть произведений, которые скрывал Гурлитт, отказал «Документе».

Впрочем, как остроумно замечают в европейской прессе, призрак коллекции Гурлитта бродит по «Новой галерее». Экспозиция включает несколько работ, посвященных истории Третьего рейха: целую стену занимает композиция с портретами военных и политических деятелей гитлеровской Германии с перечеркнутым фюрером по центру (Петр Укланский,«Настоящие нацисты», 2017). В качестве контрапункта в соседних залах висят картины модернистов (правда, не из гурлиттовской коллекции), например Павла Филонова и Макса Либермана. Шимчик указывает и на более глубокие корни произошедшей в середине ХХ века катастрофы. В Neue Galerie множество произведений художников XIX столетия, романтизировавших возрождение немецкого духа через обращение к античному наследию, в их числе предок Хильдебрандта Гурлитта, Луис Гурлитт с двумя полотнами, изображающими афинский Акрополь.

Самый интересный из старых германских живописцев тут – Людвиг Эмиль Гримм, не настолько известный, как два его брата-сказочника. Графика и живопись, а это не только иллюстрации к произведениям родственников, отражают расовые стереотипы XIX века: евреи изображены жадными и надменными, темнокожие африканцы – дикарями, а немцы отделены от них всяческими перегородками и даже решеткой. Немудрено, что в скором времени Берлин станет местом, где мировые державы договорятся о разделе Африки, а Германия прославится одним из самых жестоких геноцидов в истории колониализма (уничтожение племен гереро и нама в Намибии). 

Колониальному прошлому Европы на выставке отведено много места. В одном из залов представлен французский законодательный акт «Черный кодекс» (1685), регулировавший рабовладение. В другом развешены фотографии Сунила Джана и рисунки Читтапросада. Оба автора запечатлели голод середины 1940-х годов в Индии, который был намеренно допущен Британской империей, боявшейся потерять свою главную колонию в разгар Второй мировой. А родившийся в Минске Владислав Стржеминский представлен графической серией «Депортация» (1940): еле узнаваемые фигуры людей на пустых листах должны напомнить о репрессиях, которые проходили в Западной Белоруссии, оккупированной Советским Союзом. Целый коридор занимает проект «Недостающее звено. Школа деколонизации миссис Улыбающийся камень» сенегальской художницы Пелагеи Гбагиди. Это не просто документация, а скорее призыв угнетенных к сопротивлению и изживанию колониального наследия.

Несмотря на этот непростой, но важный разговор о «грехах» мировых держав, экспозиция в «Новой галерее» перенасыщена настолько, что в какой-то момент теряешься. Шимчик будто хотел впихнуть туда как можно больше работ, чтобы компенсировать отсутствие коллекции Гурлитта. И хотя пара залов действительно хороши, в остальных просто невозможно выстроить связи между произведениями.

Тема колониализма заслуживает более точной подачи.

Сергей Гуськов

СКАЗКИ НАРОДОВ МИРА

Работ «глянцевых» именитых художников, которыми любители искусства и зеваки заполнили инстаграмы во время недавних Венецианской биеннале или ярмарки «Арт-Базель» на «Документе-14», в Касселе, нет. Поклонникам кристально ясного, фотогеничного и эффектного искусства здесь делать нечего. На «Документу» ездят не за картинками, а за идеями и выставочными методологиями. В этом году внимание группы кураторов во главе с поляком Адамом Шимчиком сосредоточено на политических и остросоциальных вопросах: беженцы, расизм, капитализм, национализм, насилие, гендер и все виды угнетенных меньшинств. Приехавшие на превью скептики сошлись во мнении, что вопросы не новы, ответов нет, разобщенное современное искусство перед лицом обозначенных проблем бессильно. Энтузиасты, напротив, поддерживали Шимчика, который вроде как заставляет думать о реальных вещах. Выхлоп от этого прямо пропорционален времени, потраченному зрителями на просмотр, обсуждение и осмысление неоднородного художественного материала.

По правде говоря, обсуждать и осмыслять на нынешней «Документе» хочется не темы выставок, а их качество. Хаотичное перечисление проблем, огромное число участников и площадок, невнятная кураторская рука не оставляют шанса сориентироваться в устройстве экспозиций. Помочь не смогли ни каталог (в который не вошла половина участников), ни этикетки (у одних произведений их просто не было, у других они грубо исправлены ручкой поверх печати либо вообще написаны авторами от руки). Кроме всего прочего, остро актуальный разговор ведется на языке историческом, больше половины произведений выставки – авангард. Впрочем, это неплохо. Изобилующая новыми экспонатами основная выставка в бывшем почтовом отделении с впечатляющей заводской архитектурой Neue Neue Galerie разваливается на глазах, выглядит неубедительной и растянутой. Так что смотреть проекты, построенные на архивных работах, такие как, например, в Музее братьев Гримм (Grimmwelt) – неподдельное удовольствие.

Здесь в центре зала, отведенного под «Документу», на бетонных цоколях под стеклянными колпаками лежат пять гипсовых панелей: кот, дерево с птицей, бабушка, принц на коне и неизвестный персонаж – все на сюжеты сказок братьев Гримм. Они расписаны польским автором еврейского происхождения Бруно Шульцем незадолго до того, как его жизнь и художественную карьеру прервала нацистская пуля в гетто Дрогобыча. Шульцу было поручено оформить детскую в доме старшего офицера СС по имени Феликс Ландау в обмен на паек. Художника застрелили вскоре после завершения работ. После войны виллу Ландау национализировали и лишь в 2001 году обнаружили изображения.

За работами Шульца – рисунки Тома Зайдмана-Фрейда (псевдоним племянницы Зигмунда Фрейда, урожденной Марты-Гертруды Фрейд). Художница считала, что мужские имя и костюм облегчат существование в сексистском мире искусства. Вместе с поэтом Хаимом Нахманом Бяликом она придумала новую еврейскую детскую книгу. Почти все рисунки Зайдмана-Фрейда уничтожены во времена нацизма.

Другая впечатляющая работа – длинная история с иллюстрациями израильского художника Роее Розена, развернутая по стенам. Сюжет основан на «Венецианском купце». Злая ироническая работа про антисемитизм XVI века кроме оригинального текста Шекспира содержит текст-паразит, написанный художником от имени главного антагониста Шейлока, еврейского ростовщика. Иллюстративный ряд – альтернативный подход к постановке драмы и кастингу персонажей. Слепого купца Шейлока художник рисовал с завязанными глазами.

В соседней витрине снимки и переписка латышского авангардного режиссера и актрисы Аси Лацис с возлюбленным, философом Вальтером Беньямином. Во время одной из сталинских чисток режиссерка была репрессирована. О смерти Беньямина (он покончил с собой в 1940-м) она узнала после окончания Второй мировой войны. Здесь же выставлены программки и афиши театров, с которыми работала Лацис и куда она несла прогрессивные левые европейские идеи, впитанные от Беньямина и других передовых деятелей.

Все работы проекта – тонкие отпечатки фантазии там, где места этой фантазии нет. Свидетельства духа времени, учетная запись событий, смысл которой не зафиксировать, как газета факты, а привлечь внимание к человеческой хрупкости. Показать, как неожиданно и быстро жернова истории могут перемолоть жизнь индивидуума, и что эта жизнь и есть тончайшее произведение искусства. Выставка возвеличивает художника и мыслителя как отличную от массы индивидуальность – очень европейская попытка преодолеть толщу человеческого равнодушия и нежелание слышать другого.

В отдельной комнате транслируется видеоинсталляция Сьюзан Хиллер «Lost and Found» 2016 года, которая воспроизводит звучание 23 вымерших или находящихся на грани исчезновения языков. Видеоряд – осциллографическое изображение звуковых сигналов и английские субтитры. Сама по себе работа Хиллер – о людях, разделенных временем, географией и мировоззрением, которые остаются связанными физическим опытом восприятия звука во время вербального общения. Но помещение ее в экспозицию Grimmwelt дает новый смысл. Окруженная трагедиями еврейского народа «Lost and Found» экстраполирует их проблемы на все остальные народы и дает выход кураторской мысли из банального дискурса традиционного еврейского музея в планетарный масштаб.

Александра Рудык