Ольга Турчина. Как задумывалась выставка, какова ее концепция?

Степан Субботин. Выставка называется «Остановка ДК ЗИП». Когда-то в Краснодаре была такая остановка, сейчас ее переименовали. Кроме того, ДК – это не музей. Нам хочется, чтобы выставка получилась живой, нему-зеефицированной.

Эльдар Ганеев. Это попытка показать в большом масштабе, что такое ЗИП. Поэтому тут и ретроспекция, и новые работы, сделанные специально для здания в Ермолаевском. Четыре этажа, и на каждом разные истории.

С.С. Не совсем истории, это скорее временные этапы. Первый зал – то, чем мы занимаемся сейчас в Типографии и КИСИ. Второй этаж – это позавчера, то, что было на заводе ЗИП. Третий этаж «Потом» – макеты утопий; четвертый «БАРселона» – имитация бара, в котором люди сидят и размышляют об искусстве, жизни, обществе , политике…Многие проекты, сделанные на заводе ЗИП, мы нигде не показывали. Хотя история нашего пребывания на заводе важна, хотелось рассказать, что там было и происходит сейчас. Темы, с которыми мы работали и работаем, сложились в такие временные уровни.

О.Т. Бар существует или вы его выдумали?

Евгений Римкевич. Был такой бар в Краснодаре – в большом новом спальном микрорайоне ЖК «Московский». Там пиво стоило 33 рубля, и внутри можно было курить. Мы в нем сделали выставку, его закрыли.

Василий Субботин. Это такая территория свободы… Туда приходили рабочие, сантехники пили за то, чтобы все трубы лопнули… Четвертый этаж будет состоять из таких личных рассказов, где каждый сможет встретиться с новым персонажем, с новой историей о труде.

С.С. Нам нравится, что четвертый как бы пересекается с «Рабочим клубом», там будут элементы авангарда, китча, евроремонта. Настоящий владелец «Барселоны» Гагик очень уютно его декорировал. Мы хотим воссоздать атмосферу. Первый этаж «Процессы и действия» напоминает автозак или школьный автобус. Там воспроизведен весь наш кисишный «типографский» процесс. Мы хотим создать ощущение движения: пешеходный переход, дельфин на самокате катится... На третьем этаже эти дельфины вышли к людям.

О.Т. Группировка ЗИП состоит из четырех человек, при этом является центром, который притягивает художников. Вы одни такие уникальные в Краснодаре? Или есть кто-то похожий?

С.С. Нам очень помог Николай Мороз, это его идея сделать Типографию, мы сами не решились бы. В какой-то момент Евгений Руденко подключился. Плюс среда художников. Потому что в какой-то период мы одни были в Краснодаре и понимали , что, если хотим остаться, нужно создать условия для самих себя в первую очередь – и КИСИ сделать, и среду как-то организовать, чтобы вместе работать. Поэтому КИСИ, Типография – сообщество разных краснодарских художников. На контрасте с официальными институциями Типография организует вокруг себя художников и просто людей, которые хотят свободно себя чувствовать в городе, заниматься творчеством, смотреть выставки, выходящие за рамки стандартов краевых музеев.

О.Т. На что вы существуете? На деньги спонсора?

С.С. Евгений Руденко дает 50 процентов, остальное Типография пытается заработать.

О.Т. Вы – художники, захватившие Краснодар, то есть вы и КИСИ, и фестиваль, и арт-резиденция, и Типография. Вы себя мыслите как институцию?

С.С. Скорее всего, да. На ЗИПе у нас была более закрытая ситуация, только художники и люди, готовые ради искусства специально прийти на завод. А Типография – более доступное пространство.

О.Т. Вы присутствуете только в Краснодаре и в Москве или где-то еще?

С.С. В идеале нам хотелось бы, чтобы художественная жизнь развивалась и в других городах, чтобы не было такой привязки к центру, чтобы везде ощущался комфорт. Когда времена были получше, мы с Воронежем делали выставки- обмены, с Ростовом. Сейчас их сложно финансировать.

О.Т. С другими городами вы работали через официальные институции или через такие же группы свободных художников?

С.С. С Воронежем через Воронежский центр современного искусства, в Ростове – через фонд «Дон Фондэйшн», через галерею «16-я линия», Евгений Самойлов активно помогал.

О.Т. У вас есть план по захвату мира? Или как идет, так и идет?

С.С. Мы недавно ездили по разным городам, выставки делали – проехали от Краснодара по Центральной полосе через Воронеж, Липецк, Ростов, а еще были в Сибири, там вообще классная художественная жизнь вокруг Новосибирска, Красноярска. Многое из того, что там происходит, мы не знали, и очень интерес-но было попасть туда , со всеми познакомились. Нужно, чтобы художники перемеща лись, ездили друг к другу в гости и была такая свободная, живая ситуация в искусстве . Еще хотелось бы, чтобы институции помогали людям вместе творить, что-то создавать. Мы в Краснодаре стремимся, чтобы творчество было максимально доступно, чем его будет больше, тем лучше.

О.Т. Чтобы распространяться дальше, вы готовы привлекать соавторов?

С.С. Да, конечно! Мы ездили в Кропоткин с художниками, которые учились в КИСИ. Проект «Цех» объединял много авторов, там были и художники, но не только.

О.Т. Вы себя видите и художниками, и кураторами, и системообразующей единицей...

С.С. Нам не очень нравятся иерархии кураторов и тема институций. Хочется, чтобы все было живее. Для нас процесс важнее.

О.Т. При этом получается конфликт – средства для существования никто не отменял.

С.С. Деньги надо упразднить. Черный рынок!

О.Т. Будете продолжать проект про черный рынок, который был в XL?

С.С. Хотелось бы... Эту практику надо как-то артикулировать, разрабатывать и внедрять. Черный рынок нужно развивать!

О.Т. Выставка в XL – ограниченное по времени событие, давайте помечтаем, как превратить это в стратегию. Я не нарадуюсь чайке, которую купила там. Существует проблема коллекционеров с сильно ограниченным бюджетом, которые больше десяти тысяч за работу не могут потратить. Все упирается в деньги, получается замкнутый круг.

Э.Г. Можно меняться работами.

С.С. Это постоянно происходит. В проекте «Цех» нам хотелось кому-то помочь и повзаимодействовать с разным бизнесом. Мы с Юлией Капустян и Юлией Марк внедрились в супермаркет «Магнит», хотели под брендом «Карл Маркс » раздавать всякие пробники: масло, разные пирожки домашнего производства. Нас сразу же выгнали, мы там и пяти минут не провели.

О.Т. Вы договаривались с администрацией супермаркета или это был самозахват?

С.С. Самозахват . Потом на море, где у нас дача, у продавца фруктов Александра очень плохо выглядел стенд. Мы бесплатно разрисовали ему машину, фургон. Он хотел дать нам денег, мы отказались, тогда он стал просто приносить фрукты.

О.Т. Воплощение в жизнь бартерной системы?

С.С. В «Типографии» много таких примеров. Кто-то преподает рисунок, а кто-то английский язык, и люди обмениваются знаниями. Взаимопомощь в нашем микросообществе работает. А глобально... надо вырабатывать распределение. Мы поняли, что важна автономия сообщества. Нужно, чтобы взрыв происходил внутри сообщества.

О.Т. Боитесь раствориться в другой системе? С.С. Это город, много всего... Мы ходили в костюме дельфина в торговом центре, его сразу охранники хотят выгнать , потому что он будто какой-то коммерческий бренд или реклама. На рынке, где у каждого свое место, но, в принципе, есть какое-то сообщество, дельфин воспринимается нормально, его все хотят покормить, пообщаться с ним.

О.Т. Какая цель у этой акции?

С.С. Грустный дельфин пытается понять, что происходит.

О.Т. Елена Селина сама вас нашла? Как началось ваше взаимодействие? Мне кажется, галерея ХL и группировка ЗИП похожи какими-то основополагающими принципами.

С.С. В 2010-м нас с Еленой Селиной познакомил Алекс Булдаков. В 2012 году отправили работы для Молодежной биеннале и участвовали в выставке, которую она курировала. Потом она приезжала вместе с Фаиной Балаховской в Краснодар. Мы сделали проект «Этот цех борется за звание образцового». Теперь каждый год что-то устраиваем в ХL -галерее. Когда художник делает каждый год выставку в одном и том же месте, у него складываются с ним особые отношения. Нам очень нравится выстраивать последовательность , сравнивать. Не то что мы повторяем прошлое или постоянно к нему возвращаемся, просто находимся в диалоге с этим местом.

О.Т. Изначально вас было шесть человек, где остальные?

С.С. Денис Серенко – моряк, он в плавание уходил постоянно, а за полгода много всего меняется . И он решил делать персональные проекты, а Костя Чекмарев просто женился и занялся бизнесом, а не искусством.

О.Т. Почему у вас все время дельфины?

С.С. Для нас это цивилизация, которая живет в органичной для себя среде. Еще мы постоянно видим дельфинов в Анапе. Нам кажется, они должны выйти к людям.

О.Т. Дельфинчик – одна из самых распространенных татуировок.

С.С. Романтика, море, свобода, все дела... Ультразвук...

ДИ/1-2017

также в номере