Не уверен, что получу пятерку за сочинение на тему «Как я провел лето»: времена года уже давно не играют большой роли в моей жизни. Конечно, я радуюсь весне и грущу осенью, но что в январе, что в июне в основном живу и работаю. А жить и работать я хотел бы в маленьком городке рядом с морем и горами, в краях, где климат разумнее, а власти – пригоднее для жизни, чем в России. Но не получилось.
Впрочем, жаловаться не на что. Отчасти я живу и работаю так, как мечтаю. Благодаря греческим друзьям прошлым летом, как обычно, провел месяц в деревеньке в Халкидики, на берегу моря. Режим дня такой: проснулся, принял прохладный душ (вода в баке еще не согрелась), позавтракал, почитал книжку, лежа на раскладушке в тени огромной старой груши. Потом нарисовал ежедневный рисунок для серии «Диалектические рисунки»; когда жара спала – пошли на море, вернулись, поужинали, поговорили, да и спать. Проснулся под щебетание ласточек, и снова то же самое.
Что же касается поездок и новых впечатлений, то опять же грех жаловаться. Мне повезло, я много где был и много чего видел, я люблю оказываться в новых местах, но ехать куда-то только ради того, чтобы что-то увидеть, уже не для меня. Это помешало бы жить и работать. К счастью, поездки мои имеют жизненный и рабочий смысл.
Например, вот как было после прошлого лета. Вернулся из Халкидики в Москву, поработал. Настала осень, я отправился в Цюрих, потому что тамошний университет пригласил меня на конференцию по истории и практике перформанса и акционизма в Восточной Европе и бывшем СССР. Что приятно, конференция проходила в заведении Cabaret Voltaire, где ровно сто лет назад оформился дадаизм (а Ульянов-Ленин, проживавший по соседству, там пил пиво и играл в шахматы с Тристаном Тцара). В перерывах между заседаниями я тоже пил пиво, любовался далекими заснеженными Альпами и кормил лебедей на речке Лиммат.
Вернулся в Москву и тут же отправился в Милан: моя московская галерея Iragui и миланская Otto Zoo устроили выставку, где были рисунки, сделанные летом в Халкидики. Успел сходить в музей Академии Брера, куда раньше никак не мог попасть: там, кроме прочего, удивительнейший Кривелли и гениальная мадонна Джанбеллини.
Вернулся в Москву и почти сразу полетел в Японию: у меня в этом июне там две выставки, в Университете Тиба рядом с Токио и в захолустье, в городке Омати в префектуре Нагано, где устраивают «Japan Alps Art Festival» (из России туда еще Колю Полисского выписали). Япония для меня была недостижимой мечтой с юности, но вдруг она осуществилась. Более того, благодаря японским друзьям я за две недели увидел не только знаменитые чудеса в Киото, Нара, Токио и в долине Ямато, но и деревни, где русских никогда не видали. А это не менее интересно, чем каменный сад Рёандзи и токийские музеи.
Вернулся, отпраздновал Новый год и снова отправился к друзьям в Грецию, спасаться от ненавистной русской зимы. Пробыл в Салониках два месяца, нарисовал работы для Японии – «Ближе – дальше – ближе» и «Ночь на берегу», серию рисунков «Tie Iconostasis» для большой выставки «Double Think, Double Vision» в Pera Museum в Стамбуле, а также начал серию «Скрытая мудрость». В Салониках расцвели вишни и абрикосы, я вернулся в Москву, тут валил снег.
Доделал «Скрытую мудрость» и сделал девять холстов «Золотой Дзизо». Через десять дней лечу в Японию, на родину О-Сама Дзизо Босацу, покровителя детей и путешествующих.
А что дальше, не знаю. Не то в Одессу, не то в Грецию, не то в Словакию, в чудесный городишко Банска-Быстрица, где особенно интересного ничего нет. Я там был лет пятнадцать назад, хочется вернуться.