Александра Рудык: Жан-Юбер, вы последовательно занимаетесь преодолением границ. Художники во всем мире последние месяцы находились на карантине в схожих условиях: наедине с собой, со своим внутренним миром. Эта ситуация облегчит или затруднит ваши поиски межкультурного общего?
Жан-Юбер Мартен: Моя практика всегда основывалась на опыте встреч и активностей в материальном мире. Заточение, невозможность путешествий и призывы к сокращению числа авиарейсов на первый взгляд противоречат моим рабочим принципам. Но давайте посмотрим, каковы будут итоги пандемии. Я готов пересмотреть и перестроить свой образ жизни, если так будет лучше для планеты.

АР: Я думаю, уже сейчас можно говорить о некоторых изменениях. Например, в восприятии свободы. Мир наполнен новыми ограничениями: не выходить из дома без повода, не жать руку соседу при встрече, не давать поцелуя без любви, не появляться в общественных местах без перчаток и маски, это невозможно игнорировать. Трансформировалось ли представление о свободе для вас?
ЖЮМ: Оно временно изменилось, поскольку рассудок заставил нас немедленно ограничить индивидуальную свободу в угоду новому типу солидарности, избегая эгоистичного поведения. Вакцину безусловно найдут, мы просто не знаем, когда и как быстро. А пока нам, видимо, придется следовать правилам, чтобы избежать распространения или возобновления пандемии. Что касается карантина, я, несомненно, считаю правила, которые по статистике спасают жизни, полезными для большинства, даже если некоторые люди из-за них пострадают. Таков принцип вакцинации. Лучшего пока не придумали. Большинство групп животных функционируют точно так же: отдельный представитель приносится в жертву ради общего блага.

АР: Кажется ли вам, что коронавирус поставил точку на шкале времени? Я имею ввиду, что после 2020 года мы будем подходить к истории искусства как к истории до и после пандемии. Можно ли уже как-то сформулировать, каким искусство было до?
ЖЮМ: Конечно нет. Это попытка быть пророком. Сначала позвольте художникам отреагировать и представить свои работы, а уж потом мы будем судить. Разве комментаторы могут заменить созидателей? Я бы хотел, чтобы эта парадигма изменилась. Нужно перестать создавать ради эстетической и финансовой ценности итогового «объекта» и начать создавать ради наслаждения от деятельности, от эксперимента и игры; ради настоящего, а не ради будущего и потенциальной добавленной стоимости. Думаете, это утопия? Человечество способно к эволюции. Возьмем рабство, которое было практически искоренено на нашей планете. Какой римлянин в это поверил бы?

АР: Никакой. Тогда давайте представим мир, где искусство нематериально, каждый уже владеет средствами производства, это плохая новость или отличная возможность?
ЖЮМ: Как по мне, так это отличная новость. Долгое время искусство функционировало согласно системе кооптации, где кандидатам приходилось следовать сложным неписаным правилам и стратегиям. В современном мультикультурном мире созидание больше не должно подчиняться лишь законам рынка, на котором доминирует Запад. Вторжение роботов и искусственного интеллекта в наши жизни, вероятно, освободит время для досуга, для физического взаимодействия и для опыта телесного соприкосновения с материалами и средой.

АР: Если смотреть на случившееся позитивно: кризисы формируют арт-сообщество, а не разрушают его. Как превратить наложенные мировым кризисом ограничения в возможности?
ЖЮМ: Хотел бы я иметь такой рецепт. Но я с подозрением отношусь к тем, кто может сразу же их предложить. Посмотрите, чем в вашей стране все закончилось, когда те, у кого были рецепты и идеология, оказались у власти на десятилетия. В этих вопросах я прагматик. Посмотреть, проанализировать, попытаться понять и составить свое собственное независимое мнение – таков мой способ справляться с мировыми трудностями. Тем не менее очевидно, что наш мир перевернулся с ног на голову. Мы должны остановить капиталистическую систему, истощающую планетарные ресурсы. Политика должна снова взять верх над экономикой. Самые смелые из политиков должны принять решение ради блага людей и всей планеты.

АР: Что будет с проектом в Пушкинском музее «Древние украли все наши идеи», который вы собирались открыть в этом году? Будете ли вы что-то менять в нем, оглядываясь на недавние события?
ЖЮМ: Мой проект получит другое название, которое мы пока не придумали. Только что возможную дату открытия перенесли на июль 2021 года. Вносить коренные изменения поздно, поскольку уже разосланы запросы на экспонаты в другие страны. Однако я планирую внести изменения, касающиеся нескольких самых заметных работ.

АР: Не терпится увидеть. А выставку по итогам «времени коронавируса» сделали бы? Какой лейтмотив выделили?

ЖЮМ: «Открывай новые способы мышления» – вот мой лейтмотив. Как сказал Робер Филью, «Искусство – вот то, что делает жизнь интереснее, чем искусство».

АР: Наши квартиры – новые места наблюдения за миром и новая исходная точка для внешней коммуникации. Хорошо бы разработать новые формы сотрудничества друг с другом и планетой. Вирус мутирует, и мы также должны мутировать. Каким вам видится это новое сотрудничество после пандемии, если сузить вопрос до мира искусства?
ЖЮМ: Вот бы и мне вашего воодушевления. Было бы здорово, если бы мы мутировали вместе с вирусом. Не только в медицинском смысле, но и ради нового образа жизни и, соответственно, новой политики. Мы были бы спасены. Некоторые люди предполагают, что снова возрастет интерес к местным художникам, в пику так называемому «международному современному искусству». Не думаю, что последнее, имея мощный рынок, медиа и звездную иерархию, сразу же исчезнет.

Что нам нужно, так это упомянутый вами новый дух сотрудничества. Пандемия показала, насколько тесно люди всего мира связаны. Желаю, чтобы это чувство солидарности росло и чтобы была осознана его необходимость для выживания.Что касается культуры, – нужно создавать и развивать арт-центры, театры всюду. Не только в столичных городах, но и в малых, в деревнях. Мы должны бороться с возрастающей пропастью между городской и сельской жизнью на региональном уровне. Интернет несомненно может служить средством знакомства с культурой и искусством.

Но ничто никогда не заменит чувственного опыта. Давайте возродим агитпроповские поезда (или автобусы) из 1920-х для колоссальной культурной интервенции музыки, театра, кино и перформанса. Проект ГЦСИ, вошедший в состав возглавляемого Мариной Лошак Пушкинского музея, служит отличным примером успешной децентрализации с использованием локальных сил для ее возобновления. На международном уровне культурам нужно искать баланс между локальным и глобальным. Необходимо защищать, использовать и продвигать свои традиции и наследие, а с другой стороны, показывать, как сохранять связи с инаковостью, разностью.

Посмотрите, как ради борьбы с пандемией знаниями делятся ученые. Художники со всего света, равно как и общество, должны иметь возможность наблюдать за происходящим в остальном мире и при необходимости учитывать этот опыт. Информирование не значит подчинение. Возможно ли прекратить доминирование первого мира и его рынка? Модернизм, пусть даже он многое заимствовал из других культур, это изобретение Запада, он никоим образом не универсален. Решающую роль в процветании автохтонных культур играет наше к ним уважение.

АР: Что может стать великим произведением нашего времени, описывающим современное состояние?
ЖЮМ: Хотелось бы перефразировать Джона Леннона: «A contemporary Decameron is something to be» («Современный Декамерон – это то, что нужно». – ДИ).

ДИ 3–2020