По сравнению с обычными для «Гаража» проектами «Настоящее время, несовершенный вид» — выставка более чем скромная. Она будто спрятана в укромном уголке массивного здания, в Западной галерее. Да и собрана силами не самого кричащего о себе отдела — архива. Собственно, идея принадлежит его главе Саше Обуховой и сотруднице Тоне Трубицыной. Правда, экспозиционные решения доверили не исследователям-каталогизаторам, а специалисту по застройке и размещению работ в пространстве — главному куратору «Гаража» Екатерине Иноземцевой. Она упаковала отдельные части этого проекта словно в мешок из тусклой материи. В такой «камерности» или сокрытости выставки содержится важная для проекта тональность. Ведь речь в «Настоящем времени…» идет о кураторских, художественных и архитектурных задумках, которые хоть и были детально подготовлены, но так и остались нереализованными. Помешали им совершенно разные обстоятельства, в диапазоне от бюрократических опасений в благонадежности проекта до строгого локдауна в связи с пандемией COVID-19. Впрочем, проекты эти, попадая в воронку нестабильности, зачастую обрастали новыми деталями, развивались, а не тихо умирали, как следовало бы ожидать. То есть это совсем не похоже на «бумажную архитектуру», в рамках которой у проектов есть более-менее финальный вариант.

Так, в процессе создания проекта «ВПК / Маскулинность», который должен был состояться летом прошлого года в Новосибирске, его организаторы Петр Жеребцов, куратор центра культуры ЦК19, и Петер Брандт, тогда свеженазначенный глава местного отделения Гете-Института, реагировали на атмосферные изменения вокруг своей инициативы. Когда в 2018-м они только начали обсуждать возможное сотрудничество, выбрали путь, проторенный художественными институциями по всему миру — говорить о социальных проблемах. На выставке в «Гараже» приводятся воспоминания Жеребцова с довольно характерными формулировками: «Нас беспокоило, что вопросы неравенства, социальной справедливости, институционализированного насилия, патриархальности не находят отклика в регионе (Сибири. — ДИ), не формируют политическую рефлексию». Параллельно, в общении со старым приятелем, который в тот момент служил в армии, Петр нашел тему, которая могла связать все эти не проговоренные сюжеты, — «критику инфраструктур милитантного насилия и системы военно-промышленного комплекса». Первоначально название проекта было короче — «ВПК». Но это был только заход. В течение следующего года подготовка выставки застопорилась, так как Жеребцов и Брандт работали над другим совместным проектом, масштабным фестивалем «48 часов Новосибирск», и только к декабрю 2019-го смогли снова вернуться к истории с «ВПК». Тогда же в тему добавилось слово «маскулинность»: экзотика отечественного милитаризма, которую на Западе хотят видеть, была дополнена не самой востребованной сейчас на том же Западе темой «мужского присутствия» в культуре. В январе — феврале 2020 года кураторы уже вовсю обсуждали состав участников (шесть человек и три коллектива, все из Сибири), выбрали место — галерея в Зельбау (Берлин), но уже в марте был объявлен карантин, вначале в Германии, следом в нашей стране. В апреле того же года организаторы решили отказаться от онлайн-выставки или возобновления работы спустя неопределенный срок в будущем, а уже выделенные бюджеты были возвращены Гете-Институту. Проект застыл не в готовом виде, а в трансформации.

Казалось бы, совсем другая история у выставки «Парк Меланхолия», которую ее куратор Петр Белый предполагал устроить в зеленой зоне рядом с Дворцом культуры и техники им. И. И. Газа в Санкт-Петербурге в 2016 году. Все было придумано и зафиксировано в планах, эскизах и прочей документации. Но проект торпедировал заказчик — руководство ДК и местные городские чиновники: что-то показалось им подозрительным, убежден Белый. Вдохновленный «Меланхолией» Альбрехта Дюрера проект должен был состоять из разбросанных по парку обломков статуй и монументальных композиций советского периода, обезображенных стихиями так, что лица и личности уже не считывались. Показать эти объекты в натуральную величину в «Гараже» (особенно в крошечном пространстве Западной галереи) представлялось невозможным, многотонные памятники попросту разрушили бы перекрытия в здании, проломив пол второго этажа. А потому трансформацию выставка претерпела уже на «Настоящем времени…»: Белый оставил лишь один объект из оригинальной подборки, все же остальные — тех же смысловых характеристик, но меньшего размера — были найдены специально для пространства «Гаража», чтобы проиллюстрировать концепт «Парка Меланхолия» по аналогии.

Но по-настоящему сюрреалистический каскад «не-реализаций» (слово, часто используемое на «Настоящем времени…») произошел с выставкой «Музей желаний», которую не открыли — читай: не опубликовали — в 1994 году. Тогда должен был быть напечатан второй выпуск журнала «ИдиомА», посвященный феминизму, «посттоталитарной критике» и проектам художниц, которые по разным причинам не были реализованы. Одна из создательниц номера Наталья Каменецкая обратилась к куратору Олесе Туркиной и теоретику психоанализа Виктору Мазину с предложением перевести выставку с проектами-«мечтами» 23 художниц, среди которых числились в частности Елена Елагина, Айдан Салахова, Анна Альчук и Ольга Тобрелутс, в бумажный формат. Изначально она должна была называться «Музеем женщин», но из-за оговорки одного из случайных собеседников Каменецкой, который переспросил: «Музей желаний?» — проект получил имя, зафиксированное историей. Были подготовлены тексты, отобраны работы. Однако на номер денег так и не нашли.

Несостоявшиеся выставки, нереализованные проекты — тема плодородная. Из них можно соткать изящное повествование с интригующими подробностями и резкими поворотами сюжета, нагнать конспирологии и загадочности. Выставка в «Гараже» не идет по этому пути, а выбирает тихий (но не скучный) архивный подход. Чрезмерной таинственности и концептуалистских игр было с избытком в предыдущие десятилетия, теперь же хочется спокойствия и просто выверенного исторического изложения, пусть во многом история эта и альтернативная. Если уж переписывать, а в данном случае «дописывать» историю, то в  подобные проекты требуется вкладывать побольше серьезности, тогда, как на выставке в «Гараже», забытое, неизвестное прошлое, кажется, оживает.