За пять лет своего существования ярмарка впервые проводилась в залах Мистецкого Арсенала — развивающегося музейно-выставочного комплекса, расположенного у стен Киево-Печерской лавры. И второй раз за эти годы она была полностью посвящена contemporary art.

Использование старых промышленных зданий как художественных центров — тенденция давняя. Но случай с арсеналами, а такие примеры мы находим в Венеции, Берлине и у нас в Нижнем Новгороде, вносит в этот процесс особый смысл — это конверсия, в которой торжествуют гуманитарные ценности, здесь Марс уступает свою территорию Аполлону.

Для современной Украины, ищущей идентичность в новом геополитическом пространстве, символическое значение культурных событий играет большую общественно-политическую роль, чем в европейских странах и даже России. Contemporary art в этой игре принадлежит особое место.

Древнейший оплот христианской ортодоксии отгородился крепостной стеной от подступившего к нему, словно лагерь осаждающей армии, Мистецкого Арсенала — отныне важнейшего плацдарма радикальной идеологической модернизации. Ситуация напоминает конденсатор высоковольтной энергии, способной как питать созидательные процессы, так и чреватой разрушением, пробоем.

В отношении апроприации contemporary и внедрения его в местный контекст Украине, и именно Киеву, несомненно, принадлежит первенство на постсоветском пространстве. Образцовой в этом отношении оказывается деятельность Пинчук арт-центра. На сегодня этот институт является «палатой мер и весов», демонстрирующей самые высокие стандарты мирового contemporary art или сучасного мистецтва, в украинской транскрипции. По сути дела, здесь, в самом центре столицы, на Крещатике, Украина оказалась на равных с важнейшими мировыми центрами развития contemporary art. Напомним, крупнейшая выставка Дэмиена Херста состоялась не в Тейт Модерн, не в МОМА, а в Пинчук-арт-центре. Минувшим летом состоялся грандиозный проект «Сексуальность и трансцендентность» с участием 19 самых известных современных художников: тут вам и Кунс, и Трейси Эмин, и Мураками, и другие. В настоящее время центр Пинчука, учредив солидную премию в 100 тысяч долларов, проводит международный конкурс среди молодых перспективных художников. В шорт-лист из 21 участника вошли представители разных стран, один из них — Артем Волокитин — гражданин Украины. Патронами конкурса выступили всемирно известные Андреас Гурски, Дэмиен Херст, Джеф Кунс и Такаши Мураками.

Образцовую деятельность Пинчук-арт-центра направляют зарубежные кураторы: немец Экхарт Шнейдер и бельгиец Бьорн Гельдхоф. И тут стоит отметить, что до недавних пор в кураторский штаб центра входил и Александр Соловьев. Он, как гласит предание, вместе с Александром Ройтбурдом, основатель contemporary art на Украине.

Сегодня Соловьев — куратор Мистецкого Арсенала и соответственно «Арт-Киева», так что система отношений двух ведущих институций contemporary art не так проста и очевидна.

Арт-центр Пинчука — частная организация, Мистецкий Арсенал — государственная. Ведутся активные дискуссии о рациональности способов его использования для нужд национальной культуры. Первый проект конверсии Арсенала предполагал размещение культурных реликвий Киево-Печерской лавры. Разговор о бедственном положении большинства музеев Украины шел и на круглом столе «Музей в современном контексте», проведенном организаторами в один из первых дней работы ярмарки. На приглашение организаторов откликнулись куратор музея Гуггенхайма в Абу-Даби Валерия Хиллинг, директор МАК-музея Петер Ноевеч (Австрия), Лаудер — директор Swiss Foundation (Карлсруэ), президент Пуссанской биеннале Ману Д. Парк (Корея) и множество других зарубежных специалистов. Александр Боровский, Иосиф Бакштейн и Виктор Мизиано представляли Россию. Александр Каменский — интересы «Сотбис».

И разумеется, главной темой разговора была не судьба культурного наследия и традиционных музеев, а перспективы развития Мистецкого Арсенала как выставочного комплекса и как музея украинского contemporary art. Кроме доклада о программе международного развития Гуггенхайм-музея и подробного рассказа о структуре и деятельности южнокорейской биеннале было интересно послушать мнения наших специалистов.

Как всегда виртуозный текст произнес Виктор Мизиано. Пересказу не поддается, аудиозапись не велась. Но, по мнению докладчика, «Арт-Киев» маркирует себя как музейная инициатива. И это правильно, так как исходя из темпоральности современного искусства, его сложности для адекватного восприятия требуется локализация (в городской музейной среде) и «интеллектуальное функционирование любого проекта в некоем теоретическом аспекте». Быстротекущие выставки для этого непригодны. С такой миссией сегодня может справиться только музей.

Фундаментальную серьезность Виктора Мизиано несколько снизил Александр Боровский. Он говорил о связи современного искусства с Интернетом, его зависимости от больших денег, его фестивализме и о том, что музеи стали активными игроками на этой сцене, о Vanity fair и о том, что у либеральной европейской интеллигенции, для которой искусство — не развлечение, такое положение дел вызывает критику. О позиции независимого куратора Виктора Мизиано Боровский отозвался как о стремлении «демонстрировать отрицательный резус-фактор» в рамках той же игры. И о теоретическом дискурсе как необходимом условии и невозможности читать эти тексты дальше третьей строчки.

Иосиф Бакштейн, как и подобает президенту грандиозной биеннале, размышлял о выставочном проекте как социальном институте. Но с полной ясностью расставил точки над украинским и «i» Александр Каменский. По его мнению, Арсенал

должен использоваться не как некоммерческий проект, а как система ярмарок. Только так может сформироваться система цен на украинское искусство. «Сила денег огромна!» – об этом предлагает помнить Каменский. По его мнению, Арсенал имеет шанс стать главной восточноевропейской выставочно-ярмарочной площадкой. Здесь могут быть и провокационные выставки, и «место, где Украина будет определять свое лицо».

Программа мероприятий «Арт-Киев» была обширна, включала лекции, перформансы, презентации различных изданий. Огромное пространство Арсенала было разделено на три зоны: в фасадной анфиладе расположились галереи-участницы — 22 украинских, 3 российских, 3 французских, по одной из Бельгии, Белоруссии и Германии; западная анфилада была отдана специальным проектам — видеоарту, стрит-арту, перформансу; в боковой анфиладе располагались частные собрания и конференц-зона.

Особого накала действие достигло в первые же часы ВИП-презентации: респектабельные персоны, иностранные гости, софиты, TВ, пресса, музыка, и среди этого праздника очаровательная, несравненная директор Мистецкого Арсенала и организатор «Арт-Киева» Наталья Заболотна. Словно торнадо, перемещаясь по залам, она вовлекала присутствующих в вихрь, вспыхивали блицы, у нестойких сносило крыши от великолепия. Когда же все вошло в спокойное русло, взору предстали стены галерей, наполненных картинами. Именно картинами, и в основном плохими. Таким вот неожиданным оказалось лицо у contemporary art. Главную зону немного спасали две довольно эффектные видеоинсталляции российской «Provmyza group» и швейцарцев Даниэля Глейзера и Магдалены Кунц. Прочий медиа-арт терялся в отсеках дальней анфилады.

О причине такого положения дел в украинском contemporary art выразительно говорил Александр Ройтбурд в своем интервью журналу «Арт-Uкraine» весной этого года. «А що до живопису, то живопис — наш основний жанр, i нiчого iншого бути не може. Коли було сороське фiнансування, яке пiдтримувало iнсталяцii та медiа-проекти, то Олександр Солов’ов навiть написав прекрасну статю про “разкартинювання”. Закiнчилися грошi — закiнчилося розкартинювання. Сьогоднi основним гравцем на арт-ринку е галереi, якi за своею природою пiдтримують те, що можна продати… Ось хочу я, скажимо, зробити инсталяцiю. I куди з нею?

— Можна в Москву. Кажуть, там з iнсталяцiями все горазд.

— У Москвi страшнi затори на дорогах…» . Напомним, что московскому зрителю творчество Ройтбурда, Гнилицкого, Савадова известно с начала 1990-х. Сейчас Александр Ройтбурд и Арсен Савадов признаны классиками современного украинского искусства. Их работы предлагали на «Арт-Киеве» едва ли не большинство галерей, заметную роль они играли и в представленных на ярмарке частных собраниях. Судя по выставкам и публикациям в «АРТ-Ukraine» за последние годы, на украинской арт-сцене постоянно фигурирует с десяток имен. Помимо упомянутых Ройтбурда, Савадова и Гнилицкого, Олег Тистол, Илья Чичкан, Василь Цаголов, Оксана Мась, Маша Шубина и еще несколько не столь широко известных.

Наверняка есть на Украине свои интересные поп-, ленд-, стрит- и видеоартисты, мастера перформанса. Но судить об этом по одной конкретной выставке довольно трудно. А вот о чем интересно порассуждать, так это о том, что отделяет понятое в Киеве как contemporary от того, что, по мнению организаторов, таковыми не является. И почему среди принятого так много откровенного китча.

Речь идет о contemporary в традиционном обличии картин и скульптур. Именно такие произведения составляли основную массу представленных на «Арт-Киеве» работ. Главной отличительной чертой этой живописи от традиционных портретов и пейзажей является программная подоплека — «дискурсивное фундирование в некоем теоретическом аспекте». Contemporary — искусство критического реализма, оно атакует общественные предрассудки, социальные и идеологические догмы. В широком смысле это дискурс освобождения. Но это если размышлять и говорить серьезно. А вот чтобы нарисовать и продать картину под таким соусом, можно вообще не думать, а только чуять, что может проканать на рынке. Даже если взять самых серьезных и авторитетных. Александр Ройтбурд рассказывает о своем творческом методе. Например, о произведениях, созданных по мотивам любимого им Караваджо. Работы эти представляют плохие копии фрагментов картин Караваджо, поверх которых нанесены «якись каляки-маляки». Художник просто не выбрасывает сделанные в каких-то ситуациях, например за кружкой пива, случайные «почеркушки» на салфетках и потом украшает ими коллажи из фрагментов полотен Караваджо. Трудно на базе такого творческого метода развить социально-критический дискурс, но продавать эти визуальные шарады получается. Совсем уже безумно-визионерские полотна создает Арсен Савадов. От лейбла «китч» спасает только запредельный масштаб представляемых сцен и признанное в украинских contemporary art кругах имя. Автор достигает едва ли не возвышенного накала и запредельного эротизма, недостижимого никакой порнографией отвращения. Илья Чичкан разработал бренд, гарантирующий стопроцентную узнаваемость: он изображает известных исторических и политических персонажей в обезьяньем обличии — сильный contemporary ход. Но если всерьез, никто здесь за дешевым успехом не гонится. Произведения авторов не столь известных изобилуют обнаженными телами, представленными не в естественной простоте, а изнасилованными психологически внутренними или социально-внешними страданиями. И если в титрах провозглашается (согласно условиям жанра) атака на предрассудки, то на деле это оказывается эффектным маркетинговым ходом, чтобы «впарить» респектабельному буржуа респектабельное порно под пикантным соусом освобождающего дискурса.

Описать хоть системно представленное на выставке многообразие вряд ли возможно. Во-первых, так понятое contemporary миметичо, но не в классическом, возрожденческом подражании природе, а в подражании культуре. Повсеместно вы найдете отсылки к поп-арту, неоэкспрессионизму, визуалистике Херста или Эмин. В общем, художники не дремлют и за модой следят, тем более что речь идет о сбыте.

Верным оказывается и замечание Виктора Мизиано о необходимости локализации, включении произведений в соответствующий контекст для их адекватного восприятия. Московская галерея «INUTERO» привезла работу Тимура Новикова. То, что в Москве и Петербурге было бы воспринято как топовое произведение, здесь, по сути, осталось никем не замеченным. Питерская «Lasarev gallery» представила работы живущего во Франции Владимира Титова. Презентация этого автора в самой галерее, состоявшаяся недавно, прошла в ярких декорациях, с присутствием многих важных для петербургской арт-сцены персон. Но успех этого автора в Петербурге и Киеве оказался совершенно разным. О его работах стоит сказать особо. Это редкий пример живописи, имеющей собственно живописные достоинства. Качество это редкое даже у традиционных художников. Дискурсоцентричные живописцы contemporary таких достоинств не имеют, да в них не нуждался и сам галерист, уничтоживший живописные качества работ эффектным освещением, превращающим картину в раме в рекламный лайтбокс.

Еще из наблюдений за живописными качествами представленных произведений. Большинство авторов злоупотребляют ставшим давно общим местом эффектным приемом стекающей краски. Собственно живописного проку в этом, как правило, нет. Но есть маркетинговый. Во-первых, раз это распространенный прием, значит, модный, удостоверяющий, что автор чуток к актуальной визуалистике, во-вторых, надо же чем-то удостоверить покупателя в том, что это настоящее произведение — масло, холст, хенд-мейд — это стоит денег!

А что же покупатели, и главные из них, реально влияющие на местные процессы развития искусства — коллекционеры? Работы из нескольких частных коллекций были представлены в боковом крыле Арсенала. То, что выглядело очень contemporary, висело на видных местах. Органичны рядом Ройтбурд, Дубосарский — Виноградов, Гнилицкий, Тистол. Абстрактные работы Сильваши, Кривенко, Животкова — за углом, все-таки это не совсем contemporary.

Интерес влиятельных в обществе людей к современному искусству здоров и естественен. В такой форме осуществляется взаимодействие и взаимоопределение художественной, экономической и политической элит.

ДИ №1/2011