Американский художник украинского происхождения Руслан Караблин известен как создатель одного из популярных брендов уличной одежды SSUR, в которой эклектично сочетаются многочисленные отсылки к русской культуре с различными мотивами современного искусства и элементами хип-хопа. В середине 1990-х он выпустил принт обезьяны Корнелиуса в образе Че Гевары, ставший культовым, который разошелся миллионными тиражами на футболках. В галерее «Триумф» Караблин представил серию работ и принтов «Traficante».

Галерея «Триумф» часто шокирует зрителя, но старается сглаживать острые углы. Выставка Караблина не исключение. В представленных работах — акриле на холсте, принтах и видео — художник исследует проблему колумбийского наркотрафика и сопровождающего его насилия. В плакатной эстетике кадры из полицейской хроники с результатами расправы наркокартеля воспроизведены на холсте тщательно, но с некоторой условностью. Главные герои отсутствуют: убийцы еще не пойманы, а если и пойманы, то уже стали жертвами, конечно, в результате своей же работы. В центре внимания автора жертвы мексиканского картеля и белый порошок, аккуратные кучки которого образуют ровные ряды в помещении подвального этажа галереи. Этот экспозиционный ход концептуально задан пространством, движение вниз от грязного, несимметричного мертвого в темноту, к строгому белому на черном, аккуратно расфасованной смерти.

В современной массовой культуре наркомания и все ее аспекты, включая борьбу с производством и распространением, исследована основательно. Эту тему сложно обсуждать безоценочно: беспристрастное изучение может считаться пропагандой, а контр-пропаганда выглядит назидательно, что имеет обратный эффект: запретное всегда притягательно. Пока существует и воспроизводится общество на социальном дне и рынки наркотиков могут расширяться, проблема будет актуальной. Этому помогает и гламуризация наркомании, романтизация поп-культурой феерического кайфа и быстрой красивой смерти. Американский сериал «Breacking Bad» («Во все тяжкие»), триумфально завершающийся как античная трагедия смертью (почти) всех главных героев, некоторые считают прикрытием аферы — производство огромного количества вещества было замаскировано съемками фильма (см. интервью с Гермесом Зайготом, ДИ № 6/2013). Сложные художественные высказывания, как упомянутый сериал, исследующий разнообразные хитросплетения внутреннего мира героев, с лихо закрученной сюжетной линией некоторым образом продолжают линию романтизации всего стоящего вне закона. Главный герой шел по пути морального саморазрушения, преступая этические законы (оставив один моральный принцип — «все ради семьи»). В итоге победа, неотличимая от поражения, и торжество архаичного закона «защиты своего» любыми средствами, давно уже невозможная как всеобщая максима. Сериал напоминает, что мораль предшествует этике и не может ее заменить.

Различить художественное высказывание или созданное для какой-либо идеологии произведение не всегда легко, художник, следуя логике «оставаться над схваткой», как бы не должен высказывать собственное мнение об исследуемом предмете, так как любое художественное высказывание может быть использовано приверженцами противоположных взглядов как аргумент своей правоты. Даже не касаясь темы пропагандистских практик как таковых, сложно отказаться от обличительного пафоса. Караблин считает проект собственным вкладом в борьбу со злом: «Я хочу показать очень некрасивую сторону всего этого, обратную сторону гламура». Нет красивой смерти в бриллиантовой пыли, настоящая смерть неприглядна и ужасна. Социальный пафос проекта «Traficante» компенсируется беспристрастной позицией художника, фиксирующего эту сторону реальности.

На акриловых холстах Караблина, выполненных с плакатной прямотой, тело, истыканное десятками ножей. Части целого — рука, четыре отрезанные головы на капоте автомобиля, полностью объективирующие человека. Это уже символ цены нарушения неписаного закона в системе наркоторговли. Работы сделаны на основе полицейской криминальной хроники без каких-либо изменений композиции. Кара-блин, по его словам, «хотел, чтобы через картины, на которые проще смотреть, чем на фото или видео, идея стала более ясной и давала по голове».

Эстетика мексиканского культа пляшущей смерти широко используется картелями: в ходу избыточность и в жестокости, и в визуальности, не дающая возможности неправильного понимания послания. Избыточность свойственна мифологическому сознанию, статуэтки и принты с покровителем наркоторговцев Хэсусом Мальверде призваны защитить участников картеля от столкновения с законом.

Видео из полицейской хроники, найденное в Интернете, и документальные съемки «National Geographic» смонтированы так, что после каждого кадра с героином художник показывает мертвое тело. Такой прямолинейный ход позволяет заподозрить автора в морализаторстве, но беспристрастность документальной съемки в сопровождении модного рэпа о том, «как круто быть дилером», достигает цели. По словам художника, главная задача искусства — «не усыплять зрителя, как ребенка, а пробуждать». Перед нами образец искусства социального, который может иметь продолжение. В виде принтов на майках, возможно, этот ход будет более эффективен.

​ДИ №2/2014